DOI 10.54770/20729286-2025-2-27
Р.Н. Рахимов
Ставропольские калмыки в походе иррегулярных войск Оренбургской инспекции 1806-1807 гг.1
R.N. Rakhimov
Stavropol Kalmyks in the campaign of the irregular troops of the Orenburg inspection 1806-1807
Военные неудачи начала русско-прусско-французской войны 1806-1807 гг., также известной как Война четвертой коалиции, заставили императора Александра I искать возможности усиления своих войск. Для противостояния Великой армии Наполеона необходимо было увеличить как пехоту, так и кавалерию. Одним из вариантов быстрого пополнения вооруженных сил России, вместе со сбором государственного ополчения («земское войско») был призыв иррегулярной конницы, состоявшей из казаков и национальных («инородческих»)войск.
В это время в составе национальных войск России находились: Башкиро-мещерякское, Ставропольское калмыцкое (состояло из крещеных калмыков), Астраханское калмыцкое и Крымско-татарское. Два первых охраняли юго-восточную границу - Оренбургскую укрепленную линию и приняли участие в русско-шведской войне 1788-1790 гг. На линии, кроме армейских частей, несли службу уральские и оренбургские казаки, два тептярских полка (сословие, состоявшее из татар, башкир, марийцев, чувашей, удмуртов, мордвы). Тептярские полки формировались губернским правлением, но подчинялись Оренбургскому военному губернатору.
Башкиро-мещерякское войско находилось на землях, где проживали башкиры, разделенное на кантоны во главе с кантонными начальниками. Чиновники войска имели зауряд-чины, небольшая часть действительные армейские по Табели о рангах. Башкиры с XVI в. сохраняли вотчинное право на свои земли, основной обязанностью их перед государством было несение военной службы на своих лошадях, за свой счет и своим вооружением. В силу запретов на владение огнестрельным оружием из-за башкирских восстаний
:Исследование проведено в рамках государственной субсидии — проект «Юго-восточный пояс России: исследование политической и культурной истории социальных общностей и групп» (номер госрегистрации: 122022700134-6).
первой половины XVIII в. они освоили стрельбу из лука стрелами, имели на вооружении пики и сабли. С 1798 г. запрет на огнестрельное оружие был снят, поэтому некоторая часть башкир имела пистолеты и ружья.
Мещеряки, современное название - мишари, этносословная группа татар (по другим сведениям - отдельный этнос). Они переселились в Башкирию в конце XVII - начале XVIII в. Мишари жили на землях, арендуемых у башкир, выделенных правительством, покупных. Будучи служилым сословием, несли службу за свой счет на своих лошадях и со своим вооружением.
Ставропольское калмыцкое войско было создано в 1739 г. путем переселения на Среднюю Волгу астраханских калмыков, принявших православие. Они были расселены вокруг Ставрополя на Волге (ныне затоплен Куйбышевским водохранилищем, рядом с ним построен город Тольятти). Ставропольское калмыцкое войско имело свою униформу, лошадей, вооружение армейского образца (пика, карабин, сабля). Ставропольское калмыцкое, Уральское и Оренбургское казачьи войска имели «Положения», принятые в 1803 г. определявшие порядок их службы.
На начало XIX в. Оренбургская укреплённая линия представляла собой цепь - крепостей, редутов, пикетов растянувшись на 1750 верст вдоль реки Урал от крепости Звериноголовской на востоке, до Гурьева на юго-западе. На ней, кроме иррегулярных войск находились драгуны, пехота и артиллерия. Основное предназначение линии - закрыть юго-восточную границу империи от набегов «хищных кочевников». Под ними понимались казахи («киргиз-кайсаки»), узбеки («хивинцы») Хивинского ханства. Практика набегов на российскую территорию использовалась в течение XVIII - первой половины XIX в. Похищенные жители деревень: крестьяне, казаки, башкиры отправлялись в Хиву на рабовладельческие рынки. Кроме людей в большом объеме угоняли скот, в первую очередь лошадей. Поэтому на линии имелась пехота для защиты крепостей и редутов и конница - башкиры, калмыки, казаки для преследования уходящих с добычей степняков. Постоянная опасность, которую представляли отряды казахов, не подчинявшихся России, необходимость сопровождать торговые караваны в степи, защищая их от нападения грабителей, требовали от башкир, калмыков, казаков военной выучки, хорошего владения оружием, высокой боеготовности.
Созданная при Павле I из частей российской армии, находившихся на юго-восточной границе, Оренбургская инспекция в своем составе имела армейские: Оренбургский драгунский, Уфимский, Рыльский, Екатеринбургский мушкетерские полки. Гарнизонные Казанский и Оренбургский полки, батальоны: 1-й линейный Орен-
бургский, 2-й линейный Оренбургский, 3-й линейный Оренбургский, 4-й линейный Оренбургский, Орский, Кизильский, Звериноголовский, Верхнеуральский, Звериногловский, Троицкий на полевом положении и Уфимский, Вятский, Симбирский на гарнизонном положении. Кроме того имелись батарейная и легкая роты артиллерийской бригады1. Летом 1806 г. армейские полки Оренбургской инспекции, отчислив из своего состав несколько рот, сформировали три мушкетерских и семь егерских полков пополнивших армию.
14 октября 1806 г. в двух сражениях - при Иене и Ауэрштедте французы разгромили прусско-саксонские войска. 27 октября Наполеон вошел в Берлин. Информация о поражении Пруссии активизировала деятельность военного руководства России, направленную на развертывание войск. Одним из источников пополнения вооруженных сил стали иррегулярные части Оренбургской инспекции. Зимой 1806 г. произошло невиданное доселе явление. Несколько тысяч конных воинов - башкир, калмыков, тептярей, казаков оренбургских, уральских, донских маршем шли к Москве, а затем направлялись в разные губернии и к армии. Цель статьи -рассмотреть организацию похода на войну с Францией ставропольских калмыков зимой-весной 1806-1807 гг.
Источниковую базу исследования составило выявленное нами и ранее не вводившееся в научный оборот обширное дело, на 988 листах, отложившееся в Российском государственном военно-историческом архиве «О выкомандировании в поход иррегулярных войск Оренбургской инспекции»2. Оно включает переписку Оренбургского военного губернатора генерала от кавалерии, князя Г.С. Волконского, являвшегося одновременно инспектором Оренбургской инспекции, с императором Александром I, военным командованием, рапорты командиров полков и команд3.
Прибывших к концу войны в армию башкир отметили в своих мемуарах современники - Д.В. Давыдов, Н.И. Толубеев, Я.О. Отрощенко4. В истории войны 1806-1807 гг. написанной А.И. Михайловским-Данилевским сообщается о прибытии к М.И. Платову двух башкирских пятисотенных команд и Ставропольского калмыцкого полка5. Он отметил, что прибывшие воины просили их направить в бой, что и было сделано. Об участии калмыков в боевых действиях против французской кавалерии в составе корпуса Платова у Велау писал в своем исследовании О. Леттов-Форбек6.
Сам поход иррегулярных войск юго-востока России -ставропольских калмыков и башкир в 1806-1807 гг. стал частью исследовательской практики современных авторов7. В дореволюционной историографии о нем имеются лишь косвенные упоминания, часто ошибочные8. В большей степени историками
проанализированы действия башкирских команд. Р.Н. Рахимов ввел в научный оборот значительный массив источников, выявленный им в Центральном государственном архиве города Москвы в фонде «Военная канцелярия генерал-губернатора» связанный с участием в походе и расквартированием в центральных губерниях России башкирских команд.
Что интересно, историки казачества, как уральского, так и оренбургского, практически не касаются данного похода (как марша войск на дальнее расстояние в зимний период) в историографии9. Да, в 1807 г. с французами казаки не успели вступить в бой, однако опыт организации большого зимнего похода на наш взгляд достоин внимания и анализа.
В начале дела выявленного в РГВИА отложилась «Записка от Оренбургского военного губернатора о том, сколько можно взять из Оренбургской инспекции иррегулярных войск» от 4 ноября 1806 г. Судя по ней, предполагалось направить оренбургских казаков -800, Оренбургского казачьего полка 200, ставропольских калмыков -500, 1-го Тептярского полка - 520, донского казачьего Чернозубова полка, находившегося в Казани - 578, донского Комиссарова полка находившегося в Казанской и Вятской губерниях и из башкирских кантонов «лучших башкирцев» - 3500 человек. Итоговая цифра называлась в 6098 человек, добавлялось, что из уральских казаков можно взять 1000 человек10. Далее шли расчеты, с увеличением общей цифры до 10 066 человек.
9 ноября последовало повеление императора Александра I о направлении к Москве в команду Московского военного губернатора генерала от инфантерии Т.И. Тутолмина: Уральского казачьего войска 1126 казаков в составе двух полков, Оренбургского казачьего войска 1126 казаков в составе двух полков, 5 тыс. башкир в 10 пятисотенных командах, «Ставропольского калмыцкого войска 560 человек рядовых при атамане их и надлежащем числе офицеров и урядников», 1-го Тептярского полка. Все они должны были иметь «исправное оружие по положению, а башкирцы употребляют по их обыкновению».
Все должны были быть одвуконь. Телег и повозок в виде обоза не полагалось. Наличие вьючной лошади делало переход частей более скорым и не требовало наличия большой дороги. Жалованье рядовым назначалось 12 руб. в год, провиант и фураж при выступлении за 100 верст от сборных мест по самое возвращение»11. Эти условия были стандартными для казачьих частей. В качестве примера выступало Донское казачье войско. Особенностью было назначение офицеров Уфимского и Рыльского мушкетерских полков во главе башкирских пятисотенных команд. Это оговаривалось специально. Ранее, башкирские команды и полки на Польский поход 1771-1773 гг.,
русско-шведскую войну 1788-1790 гг. сопровождали офицеры Оренбургского драгунского полка или других драгунских полков. Кроме того донской казачий Чернозубова полк также был командирован в Москву.
Второй, находившийся в крае донской казачий Комиссарова полк, был оставлен на своих местах в Казанской и Вятской губерниях. Это было связано с привлечением в поход уральских казаков. Вначале последовало распоряжение «повременить» с отправкой. Это было необходимо, для того, чтобы разобраться с настроениями уральцев. Дело в том, что в 1805 г. Оренбургскому военному губернатору пришлось совершить с войсками (пехота, конница, артиллерия) поход на Уральск для того, чтобы пресечь волнения казаков, не желавших ввода нового «Положения». Для демонстрации силы в Уральске на зимовку был оставлен мушкетерский полк, а Оренбургский драгунский полк расквартирован так, чтобы прикрыть дорогу на Казань. По этим же обстоятельствам были откомандированы в край донские казачьи полки. Ситуация разрешилась достаточно быстро, уральские казаки вызвались идти в поход, угроза нового восстания отсутствовала. Необходимо отметить, что с января 1807 г. еще 5 тыс. башкир в 10 командах по их желанию были также направлены в Москву. Командовали ими офицеры гарнизонных батальонов Оренбургской инспекции.
6 ноября 1806 г. стало известно, что всеми башкирскими командами и калмыками будет командовать шеф Ревельского мушкетерского полка полковник князь А.В. Ураков. Обсуждение количества командируемых войск происходило в Санкт-Петербурге, где Волконский находился около двух месяцев. 18 ноября он был награжден императором орденом Св. Андрея Первозванного и в январе 1807 г. вернулся в Оренбург.
Ставропольский калмыцкий полк во главе с атаманом майором К.К. Баглюновым выступил в поход к Москве 18 декабря 1806 г. По планам, после прохождения столицы полк должен был двигаться в Курскую губернию в Севск. 2 декабря полк вступил в Казань, а 3 января 1807 г. в Нижний Новгород, где его на марше встретил Волконский, возвращавшийся из Санкт-Петербурга в Оренбург
Он нашел, что «люди в оном очень хороши и готовы со всем усердием на службу, но лошади от беспрерывной почти службы не могут почесть исправными»12. Оренбургский губернатор обратился к министру военных сухопутных сил С.К. Вязмитинову с просьбой просить у императора денег на закупку лошадей. Просьба была выполнена, Тутолмину передали от императора 3 тыс. руб. чтобы он выслал их навстречу идущему полку на приобретение лошадей. Как видим, высшее военное руководство страны принимало деятельное
участие в подготовке воинских сил, не жалея финансов для этого.
По правилам заболевших воинов следовало определять в госпитали, однако на марше этого сделать было невозможно. Поэтому их оставляли в больницах в уездных и губернских городах. Так, заболевших оспой Петра Отхонова и Григория Оргодулова 10 января оставили в больнице г. Судога Владимирской губернии. Болезнь не была смертельной. Оба рядовых, выздоровев, догнали свой полк 9 февраля. 23 января казака Козьму Неметова заболевшего оспой оставили на попечение городничему г. Подол.
17 января Ставропольский калмыцкий полк прошел маршем через Москву, где его осмотрел Московский военный губернатор Тутолмин. Он нашел, что калмыки «исправно вооружены и имеют воинственный вид. Движение на конях делали они довольно вер-ностно, хотя лошади от дальнего и скорого марша в черном теле находятся». Он отметил, что «офицеры сего полку одеты весьма видно и командуют довольно хорошо, но на рядовых мундиры, хотя еще и крепки, но изношены, для которых однако ж князь Ураков и полковой командир предположили запастись здесь сукнами, а по прибытии на место одеть людей в новое»13.
Ведомость Ставропольского калмыцкого полка показывает, что в нем в это время состояли: войсковой атаман, полковник, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, квартирмейстер, писарь, 20 урядников, 558 рядовых (должно было быть 560, но на марше умерли два человека). Итого в полку было 599 человек, 1226 лошадей. Обозначенный в составе полка полковник был прапорщик И.М. Анчуков. Он сопровождал полк, но в его штате не значился. В январе это обстоятельство стало известно с появлением посыльного из Оренбурга, догонявшего полк для передачи жалованья. Прапорщик в списке офицеров отсутствовал. Отправлять Анчукова обратно было невозможно, поэтому с разрешения императора он был включен сверх штата и поставлен на довольствие и жалованье в полку14.
Командование, наконец, приняло решение относительно боевого применения иррегулярных войск. 14 марта 1807 г. Вязмитинов сообщил, что: «для усиления легкими войсками армии под командованием г. генерала от кавалерии барона Беннингсена действующей, его императорское величество высочайше повелеть соизволил, чтобы [...] из числа прибывающих в определенные по прежнему назначению места пятисотенных Оренбургского войска башкирских команд, тем, которые уже имеют больше времени взять отдохновения и исправиться, и в которых найтиться может более искусных стрелков из ружей, не делая одинакож выбора им из разных, но целыми пятисотными командами с получения сего [...] отправили каждую особо прямейшими путями к городу Вильно в команду генерала от
инфантерии Римского-Корсакова»15. 31 марта Вязмитинов сообщил Тутолмину, что Ставропольский калмыцкий полк, башкирские команды № 1, 2, 3, 4 выступили в распоряжение Виленского губернатора генерала от инфантерии А.М. Римского-Корсаковаиз мест своего квартирования в период от 26 до 30 марта. Римскому-Корсакову были подчинены войска резервного корпуса, находившиеся в губерниях Виленской, Гродненской, Минской. Таким образом, предполагалось, что они должны стать частью большого резерва.
7 апреля князь Ураков оправил из Курска Вязмитинову рапорт «О состоявшем в команде моей иррегулярном войске, выкоманди-рованном из Оренбургской инспекции». Относительно Ставропольского калмыцкого полка сообщалось, что по списку в нем состоит штаб-офицер, 17 обер-офицеров, 21 пятидесятник, 555 рядовых, 576 строевых, 576 вьючных лошадей. Налицо было 20 пятидесятников и 542 рядовых16.
23 апреля отряд князя Уракова шедший к Вильне получил указание двигаться к армии генерала от кавалерии барона Л.Л. Бенниг-сена. 22 мая уже из Гродно, Ураков сообщил, о том, что за границу 18 мая в корпус генерал-лейтенанта Н.А. Тучкова выступили 3-я и 4-я башкирские команды, 22 мая к войскам генерал-лейтенанта Войска Донского атамана М.И. Платова 1-я и 2-я башкирские команды и полк ставропольских калмык. К этому времени в Ставропольском калмыцком полку количество обер-офицеров уменьшилось до 16, пятидесятников до 19, рядовых до 513 человек, лошадей строевых стало 566, вьючных - 14317.
Участие в боевых действиях описано в различных публикациях, оно не является целью данной статьи. Первый, он же последний бой был дан 4 июня под Велау18. Французская кавалерия продвигалась вдоль реки Преголя (современное название реки, в то время - Пре-гель). На французов, с целью отвлечь внимание, напали башкиры, заведя перестрелку, организовали демонстративное отступление. Французы начали преследование, но попали под обстрел стрелами спрятавшейся башкирской команды и стремительной атаке пиками во фланг другой команды. Французская кавалерия была опрокинута и пустилась в бегство. После боя башкиры вместе с казаками и калмыками ночью разводили костры, имитируя лагерь русских войск.
По окончании военных действий 17 июля 1807 г. князь Ураков отправил рапорт Вязмитинову о том, что Ставропольский калмыцкий полк, 1-я и 2-я башкирские команды в его команде «бывшие в Заграничной армии для следования в жилища до города Царицына прибыли в Вильну» и ожидают 3-ю и 4-ю команды19.
Интерес вызывает последний отложившийся в деле рапорт о состоянии Ставропольского калмыцкого полка от 15 августа 1807 г.
В нем приводятся сведения о составе полка. Налицо был командир, 2 есаула, 2 сотника, 5 хорунжих. Пятидесятников и писарь - 18 рядовых 480. Стрпоевых лошадей 547, вьючных 108. Есаул П. Баты-рев и сотники Бузганов, А. Хасанов, С. Харчисов были больны. В полку произошел конфликт. Сверхштатный полковник, прапорщик Анчуков 29 июля самовольно отправил в Санкт-Петербург есаулов И. Габунова и А. Генделева (в тексте документа Гюндюлева), рядового Буртова с жалобами на Баглюнова. За это он был арестован по приказу князя Уракова. Кроме того, один рядовой бежал в Бобруйске. В походе умерли от болезней пятидесятник и 31 рядовой. Один воин, это был квартирмейстер Анчоков - погиб в бою. Таким образом, общие потери полка составил 5,5 % от его первоначальной численности (601 человек).
Анализ дела «о выкомандировании в поход иррегулярных войск Оренбургской инспекции» позволяет сделать следующие выводы. Иррегулярные войска, включая национальные («инородческие») военное командование рассматривало как реальную военную силу независимо от степени вооружения. Иррегулярные войска в представлениях военных входили в состав инспекции, которая объединяла армейские и гарнизонные части.
Оренбургская инспекция направила в общей сложности на войну в 1806-1807 гг. 10 тыс. башкир в 20 номерных командах и 7 конных полков - два оренбургских, 2 уральских, один донских казаков, тептярский и Ставропольский калмыцкий - 14 тыс. кавалерии. Это была значительная военная сила. Некоторое части приняли участие в боевых действиях - Ставропольский калмыцкий полк, 1-я и 2-я башкирские команды.
Привлечение национальной конницы, по сути архаики XVII в. вооруженной луками и стрелами, нисколько не смущало ни императора Александра I, ни военное руководство. В ситуации, когда была необходима большая армия для ведения войны, руководство империи использовало все виды оружия.
В самой Оренбургской инспекции остались армейские полки. Они, разумеется, были нужны в армии, но в условиях зимы не смогли бы быстро дойти до театра военных действий. Начиная с 1808 г. эти мушкетерские и драгунский полки будут направлены в войска находящиеся у западной границы империи и примут активное участие в Отечественной войне 1812 г. и Заграничном походе 1813-1814 гг.
Военное руководство с большой долей осторожности выводило войска с юго-восточной границы. Там оставался один донской казачий полк, 2-й Тептярский полк, Оренбургский драгунский полк. Опасения возможных волнений уральских казаков, прорыва границы «хищными степняками» сохранялись в представлениях администраторов.
Зимний марш был продуман. Полки обеспечены деньгами необходимыми для выплаты жалования, закупки провианта и фуража. Государство тратило деньги на не запланированные расходы, связанные с покупкой лошадей. Сразу был назначен командующий всеми иррегулярными войсками Оренбургской инспекции князь А.В. Ураков. Гражданские власти оказывали помощь в снабжении провиантом и фуражом, расквартировании войск, приеме на лечение в больницы.
Марш иррегулярной конницы с юго-восточной границы империи на западные рубежи в 1806-1807 гг. был репетицией для последующего в 1812-1813 гг. марша башкирских, мишарских, тептярских, оренбургских и уральских казачьих полков на войну с Наполеоном. Многие офицеры, сопровождавшие башкирские команды и бывшие в составе Ставропольского калмыцкого полка примут участие в походе на Наполеона через шесть лет. «Репетиция» зимы 1806-1807 гг. позволила пополнить российскую императорскую армию в 1812 г. быстро и без потерь.
Примечания Notes
1.Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1. Оп. 1. Д. 1253. Л. 1-12об.
2.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035.
3.СеменовВ.Г., Семенова В.П. Губернаторы Оренбургского края. Оренбург, 2014. С. 181.
4.ДавыдовД.В. Тильзит в 1807 году / Сочинения в трех томах. СПб. Ежемесячное приложение к журналу «Север» за январь 1893 . Т. 1. С. 294- 296; Толубеев Н.И.Записки Никиты Ивановича Толубеева (17801809). Рукопись из собрания Андрея Александровича Титова. Издание редакции исторического журнала «Русская Старина» СПб., 1889. С. 140; Отрощенко Я.О. Записки генерала Отрощенко (1800-1830 гг.) М., 2006. С. 36.
5.Михайловский-Данилевский А.И. Описание второй войны императора Александра с Наполеоном, в 1806 и 1807 годах. СПб., 1846. С.343-344.
6.Леттов-Форбек фон О. История войны 1806 и 1807 г. Т. 4. Варшава, 1898. С. 295.
7.Беликов Т.И. Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины. Элиста, 1965. С. 118-120;Шовунов К.П. Калмыки в составе российского казачества (вторая половина XVIII-XIX вв.). Элиста, 1992. С. 246-247; Кузнецов В.А. Иррегулярные войска Оренбургского края. Самара-Челябинск, 2008. С. 284-285; Рахимов Р.Н. Башкиры и калмыки в Прусском походе 1807 г. // Величие и язвы Российской империи: Международный научный сборник к 50-летию О.Р. Айрапетова. М., 2012. С. 76-91; Максимов К.Н., Очиров У.Б. Калмыки в наполеоновских войнах. Элиста, 2012. С. 269-278.
8.Прозрителев Г.Н. Военное прошлое наших калмыков. Ставропольский калмыцкий полк и Астраханские полки в Отечественную войну 1812 года // Труды Астраханской ученой архивной комиссии. Ставрополь, 1912. Вып. III. С. 79.
9.История казачества Азиатской России. Т. I. XVI - первая половина XIX века. Екатеринбург, 1995. С. 69; Абрамовский А.П., Кобзов В.С. Оренбургское казачье войско в трех веках. Челябинск, 1999. С. 208.
10.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035. Л. 1.
11.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035. Л. 7-9об.
12.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035. Л. 83-83 об.
13.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035. Л. 103.
14.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035. Л. 117-119об.
15.Центральный государственный архив города Москвы (ЦГА Москвы). Ф. 16. Оп. 227. Д. 2887. Л. 222-222об.
16.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035. Л. 358-358 об.
17.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035. Л. 533 об.
18.ЧуйкевичП.А. Подвиги казаков в Пруссии в 1807 г. Отдел рукописей РГБ. Ф. 68. Д. 83. С. 83-84.
19.РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1035. Л. 705.
Автор, аннотация, ключевые слова
Рахимов Рамиль Насибуллович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Калмыцкий научный центр РАН (358000, г. Элиста, ул. Илишкина, д. 8).
ORCID: 0000-0002-5642-6591
[emailprotected]
Неудачи русско-прусско-французской войны 1806-1807 гг., заставили руководство искать возможности усиления своих войск. Одним из вариантов был призыв иррегулярной конницы Оренбургской инспекции. В статье на основании ранее не вводившегося в научный оборот дела выявленного в Российском государственном военно-историческом архиве рассматривается организация похода на войну ставропольских калмыков зимой-весной 1806-1807 гг. Данная тема озвучивается в отечественной историографии впервые. При анализе особое внимание уделяется тому, что военное командование рассматривало иррегулярные войска как реальную военную силу независимо от степени вооружения. Основное внимание уделяется вопросам организации зимнего марша. Полки были обеспечены деньгами необходимыми для выплаты жалования, закупки провианта и фуража. Государство тратило деньги на не запланированные расходы, связанные с покупкой лошадей. Был назначен командующий князь А.В. Ураков. Гражданские власти оказывали помощь в снабжении
провиантом и фуражом, расквартировании войск, приеме на лечение в больницы. Особое внимание уделяется осторожности, с которой военное руководство выводило войска с юго-восточной границы. Там оставалась часть кавалерии из-за опасения возможных внутренних волнений или прорыва границы. Делается вывод о том, что привлечение национальной конницы, по сути архаики XVII в. не смущало Александра I. В ситуации, когда была необходима армия для войны, использовались все виды оружия. Также делается вывод
0том, что Оренбургская инспекция направила в общей сложности 10 тыс. башкир и 7 конных полковоренбургских, уральских, донских казаков, тептярский и Ставропольский калмыцкий - 14 тыс. кавалерии. Автор приходит к выводу, что марш иррегулярной конницы с юго-восточной границы империи на западные рубежи в 1806-1807 гг. был репетицией для последующего в 1812-1813 гг. марша иррегулярных войск края войну с Наполеоном.
Русско-прусско-французская война 1806-1807 гг., российская императорская армия, Оренбургская инспекция, иррегулярные войска, Ставропольское калмыцкое войско, башкиры, казаки
References
1.Rossijskij gosudarstvennyj voenno-istoricheskij arhiv (RGVIA). F. 1. Op. 1. D. 1253. L. 1-12ob.
2.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035.
3.Semenov V.G., Semenova V.P. Gubernatory Orenburgskogo kraya. Orenburg, 2014. S. 181.
4.DavydovD.V. Til'zit v 1807 godu / Sochineniya v trekh tomah. SPb. Ezhemesyachnoe prilozhenie k zhurnalu «Sever» za yanvar' 1893 . T. 1. S. 294-296; Tolubeev N.I. Zapiski Nikity Ivanovicha Tolubeeva (1780-1809). Rukopis' iz sobraniya Andreya Aleksandrovicha Titova. Izdanie redakcii is-toricheskogo zhurnala «Russkaya Starina» SPb., 1889. S. 140; Otroshchenko Ya.O. Zapiski generala Otroshchenko (1800-1830 gg.) M., 2006. S. 36.
5.Mihajlovskij-Danilevskij A.I. Opisanie vtoroj vojny imperatora Alek-sandra s Napoleonom, v 1806 i 1807 godah. SPb., 1846. S. 343-344.
6.Lettov-Forbek fon O. Istoriya vojny 1806 i 1807 g. T. 4. Varshava, 1898. S.295.
7.Belikov T.I. Kalmyki v bor'be za nezavisimost' nashej Rodiny. Elista, 1965. S. 118-120;Shovunov K.P. Kalmyki v sostave rossijskogo kazachestva (vtoraya polovina XVIII-XIX vv.). Elista, 1992. S. 246-247; Kuznecov V.A. Ir-regulyarnye vojska Orenburgskogo kraya. Samara-Chelyabinsk, 2008. S. 284285; Rahimov R.N. Bashkiry i kalmyki v Prusskom pohode 1807 g. // Velichie
1yazvy Rossijskoj imperii: Mezhdunarodnyj nauchnyj sbornik k 50-letiyu O.R. Ajrapetova. M., 2012. S. 76-91; Maksimov K.N., Ochirov U.B. Kalmyki v na-poleonovskih vojnah. Elista, 2012. S. 269-278.
8.Prozritelev G.N. Voennoe proshloe nashih kalmykov. Stavropol'skij kalmyckij polk i Astrahanskie polki v Otechestvennuyu vojnu 1812 goda // Trudy Astrahanskoj uchenoj arhivnoj komissii. Stavropol', 1912. Vyp. III. S. 79.
9.Istoriya kazachestva Aziatskoj Rossii. T. I. XVI - pervaya polovina XIX veka. Ekaterinburg, 1995. S. 69; Abramovskij A.P., Kobzov V.S. Oren-burgskoe kazach'e vojsko v trekh vekah. Chelyabinsk, 1999. S. 208.
10.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035. L. 1.
11.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035. L. 7-9ob.
12.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035. L. 83-83 ob.
13.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035. L. 103.
14.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035. L. 117-119ob.
15.Central'nyj gosudarstvennyj arhiv goroda Moskvy (CGA Moskvy). F. 16. Op. 227. D. 2887. L. 222-222ob.
16.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035. L. 358-358 ob.
17.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035. L. 533 ob.
18.Chujkevich P.A. Podvigi kazakov v Prussii v 1807 g. Otdel rukopisej RGB. F. 68. D. 83. S. 83-84.
19.RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 1035. L. 705.
(Monographs)
Abramovsky A.P., Kobzov V.S. Orenburg Cossack army in three centuries. Chelyabinsk, 1999.450 p. (In Russian).
Belikov T.I. Kalmyks in the Struggle for the Independence of Our Homeland. Elista, 1965.179 p. (In Russian).
Davydov D.V. Tilsit in 1807 / Works in three volumes. St. Petersburg. Monthly supplement to the magazine "Sever" for January 1893. Vol. 1. Pp. 294-296. (In Russian).
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
History of the Cossacks of Asian Russia.T. I. XVI - first half of the XIX century. Ekaterinburg, 1995.317 p. (In Russian).
Kuznetsov V.A. Irregular troops of the Orenburg region. Samara-Chelyabinsk, 2008. 478 p. (In Russian).
Lettow-Vorbeck von O. History of the War of 1806 and 1807.Vol. 4.War-saw, 1898. 350 p. (In Russian).
Maksimov K.N., Ochirov U.B. Kalmyks in the Napoleonic wars. Elista. 2012. 519 p. (In Russian).
Mikhailovsky-Danilevsky A.I. Description of the second war of Emperor Alexander with Napoleon, in 1806 and 1807. St. Petersburg, 1846.(In Russian).
OtroshchenkoYa.O. Notes of General Otroshchenko (1800-1830) M., 2006. 148 p. (In Russian).
Prozritelev G.N. Military past of our Kalmyks. Stavropol Kalmyk regiment and Astrakhan regiments in the Patriotic War of 1812 // Works of the Astrakhan scientific archival commission. Stavropol, 1912. Issue III. 144 p. (In Russian).
Rakhimov R.N. Bashkirs and Kalmyks in the Prussian campaign of 1807 / The greatness and sores of the Russian empire: International scientific collection for the 50th anniversary of O.R. Airapetov. Moscow, 2012. Pp. 76-91.
Semenov V.G., Semenova V.P. Governors of the Orenburg region. Orenburg, 2014.448 p. (In Russian).
Shovunov K.P. Kalmyks as part of the Russian Cossacks (second half of the 18th-19th centuries). Elista, 1992. 320 p. (In Russian).
Tolubeev N.I. Notes of Nikita Ivanovich Tolubeev (1780-1809). Manuscript from the collection of Andrei Aleksandrovich Titov. Published by the editors of the historical journal "Russkaya Starina" St. Petersburg, 1889.158 p. (In Russian).
Author, Abstract, Key words
Rakhimov Ramil Nasibullovich - Candidate of Historical Sciences, Senior Researcher Associate, Kalmyk Scientific Center of the RAS (358000, Elista, Ilishkina St., 8).
ORCID: 0000-0002-5642-6591
[emailprotected]
The failures of the Russo-Prussian-French War of 1806-1807 forced the leadership to look for ways to strengthen their troops. One of the options was to call up the irregular cavalry of the Orenburg Inspectorate. The article, based on a previously unpublished case found in the Russian State Military Historical Archive, examines the organization of the Stavropol Kalmyks' campaign to war in the winter-spring of 1806-1807. This topic is being discussed in Russian historiography for the first time. The analysis pays special attention to the fact that the military command considered irregular troops as a real military force, regardless of the degree of armament. The main attention is paid to the issues of organizing the winter march. The regiments were provided with the money necessary to pay salaries, purchase provisions and forage. The state spent money on unplanned expenses related to the purchase of horses. Prince A.V. Urakov was appointed commander. Civil authorities provided assistance in supplying provisions and forage, quartering troops, and admitting them to hospitals for treatment. Particular attention is paid to the caution with which the military leadership withdrew troops from the southeastern border. Some of the cavalry remained there for fear of possible internal unrest or a breakthrough of the border. It is concluded that the involvement of national cavalry, essentially archaic from the 17th century, did not bother Alexander I. In a situation where an army was needed for war, all types of weapons were used. It is also concluded that the Orenburg Inspectorate sent a total of 10 thousand Bashkirs and 7 cavalry regiments of Orenburg, Ural, Don Cossacks, Teptyar and Stavropol Kalmyk - 14 thousand cavalry. The author comes to the conclusion that the march of irregular cavalry from the southeastern border of the empire to the western borders in 1806-
1807 was a rehearsal for the subsequent march of the region's irregular troops in 1812-1813 into the war with Napoleon.
Russo-Prussian-French War 1806-1807, Russian Imperial Army, Orenburg Inspectorate, irregular troops, Stavropol Kalmyk Army, Bashkirs, Cossacks
